Кому война, а кому мать родна… Поговорка, появившаяся предположительно в годы первой мировой, — сразу приходит на ум, когда читаешь материал «Донбасс мертвеца». Автор — Алексей Бобровников. Это лишь часть большой работы журналиста, предоставленная для публикации в «Новой газете».
Редкое по нынешним временам расследование, начатое журналистом «в поле». И не просто «в поле», а фактически «под огнём», в условиях боевых действий. В нём многое сошлось — и профессиональные журналистские навыки, и человеческая отвага, и знание предмета, и важное умение располагать к себе людей. Отсюда — большое количество источников, помимо того материала, который волею случая оказался в руках у журналиста после того, как один из его основных контактов погиб. А ещё — привлечение специальных знаний и умений в области IT, чтобы спасти и расшифровать бесценный архив убитого.
Впервые автор расследования погрузился в тему в 2015 году, получив редакционное задание проверить слухи о наркотрафике через зону боевых действий на Донбассе и нарисовать карту торговых операций с неподконтрольными территориями этого, как отмечается в материале, чисто бутлегерского анклава, контролируемого спецслужбами обеих сторон конфликта. В те дни, напоминает журналист, украинская служба безопасности (СБУ) решила бороться с неожиданно образовавшейся монополией военных над нелегальными товарными потоками в регионе, где, к примеру, цена за пропуск в «серую зону» одного тяжелогруженого дальномера часто достигала 5–10 тысяч долларов. А тогдашний президент Украины Петр Порошенко объявил войну нелегальной торговле под лозунгом «прекращение финансирования терроризма». Несколько волонтеров из числа отставных военных и агентов спецслужб вызвались возглавить мониторинговые мобильные группы, призванные бороться с «бутлегерами».
Насколько «соблазнительными» были открывшиеся возможности лёгкого обогащения, свидетельствует такой эпизод. Солдат, пойманный своим командиром на подобной сделке, «стоял по стойке смирно, уверенно, дерзко, но с неописуемой грустью глядел в глаза офицеру и на вопрос: «Вот что мне с тобой за это сделать, что?!» — спокойно ответил: «Расстреляйте меня, товарищ подполковник. Разжалуйте. Делайте что хотите. Я таких денег в глаза не видел и никогда не увижу».
Но самые головокружительные перспективы представились, конечно, лицам более высокого полёта – имевшим непосредственное отношение к высшим чинам государства и королям его теневого мира. И всё это, как пишет автор, гораздо существенней, чем угольные схемы, инкриминируемые сегодня пятому президенту Украины, и гораздо страшнее.
Расстреливали же как раз тех, кто хотел и мог этой «малине» помешать, кто попытался заглянуть под завесу «угольной пыли». Ведь самое «интересное» происходило под прикрытием угольной торговли, Таким человеком был Андрей Галущенко, лидер одного из антиконтрабандных подразделений, ценный источник и эксперт, интервью с которым автор расследования делал на передовой. Когда их группа попала под обстрел, Галущенко поделился с журналистом своей версией нападения. «Если будут это списывать на какое-то ДРГ (диверсионно-разведывательная группа – ред), которое зашло со стороны ЛНР, — это полная ерунда, сказал он. — Это сделали люди, чьё нахождение в этом месте с оружием не вызвало бы ни у кого никаких подозрений… И свидетелей нет — никто не видел ничего. Поэтому я думаю, что в составе пограничников и 92‑й бригады есть преступники, которые считают нас серьезной угрозой, и они спланировали эту акцию, используя для этого своих штатных людей». Через четыре дня после того разговора, после ещё нескольких вылазок в «зону» операций контрабандистов, Андрей Галущенко был убит двойным взрывом противопехотной мины. На территории, контролировавшейся харьковской бригадой вооруженных сил.
Это убийство и продолженные собственные изыскания, привели журналиста к выводу, что блокада торговых потоков с «ЛНР» была фикцией: ни одна из сторон не планировала прекращать масштабную торговлю с противником. Просто допускаться к ней, и, соответственно, на ней зарабатывать, дозволялось только людям, приближенным к штабам и главкам спецслужб. Автор предполагает, что Галущенко устранили, чтобы не дать ему выйти на боссов, зная, что «купить» этого человека не удастся. Журналист приводит основной принцип органов следствия в «постсоветской зоне», которым с ним поделился один из его многочисленных собеседников: «главное в любом расследовании — не выйти на самих себя».
Недаром, как свидетельствуют источники журналиста, обобщенная статистика о результатах деятельности т.н. мобильных групп (всего для контроля над демаркационной линией их было создано семь) и поныне является, с точки зрения СБУ, закрытой информацией и не распространяется даже среди старших офицеров этой спецслужбы.
Автор вместе с украинскими экспертами-экономистами подсчитал, что объемы торговли с неподконтрольными провинциями только за период первых трех кварталов 2015 года (т.е. приблизительно за тот самый период времени, исследованием которого занимался погибший Галущенко) составляли в среднем от 35 до 50 миллиарда гривен (1,4–2 миллиарда долларов). Впрочем, это относится лишь к торговле классическими для региона товарами: продуктам питания, углем, металлом, присадками для металлургии и пр. Журналист подчёркивает, что официального анализа даже этих финансовых потоков до сих пор не существует.
Среди «королей» «серой зоны» автор называет Виктора Пинчука, одного из крупнейших металлургических магнатов страны, по выражению журналиста «всегда игравшего в собственную игру», и Рината Ахметова, теневого воротилы Донбасса, владельца украинской бизнес-империи стали и угля. По информации журналиста, этот олигарх, находившийся в тесном политико-экономическом союзе с тогдашним президентом Порошенко, содержал боевые батальоны по обе стороны фронта.
Впрочем, у украинской «металлургической сырьевой пирамиды» были и нижние ярусы. В расследовании подробно описывается, как функционировал рынок металлолома, об особенностях которого автору в последнем записанном на камеру интервью успел поведать Галущенко. «Три тысячи тонн в месяц, — уточнял его собеседник. — Шестьсот тонн при этом заходят с той стороны, показывал он на карте сепаратистские анклавы. — Мы выходим с инициативой на губернатора… В зоне есть объекты, которые могут подпадать под мародерство, неохраняемые объекты. Их могут просто разрезать на металлолом. Снимают железнодорожные колеи, карьерную технику». Участники мобильной группы Галущенко, установили, что возглавлял этот «низовой сегмент» местного бизнеса генерал полиции Анатолий Науменко, которого называли в секторе Наумом или Толей Железякой, а помогал ему в этих делах командир упомянутой бригады № 92.
«Серая зона», отрезанная от легальных поставок для большинства предприятий торговли и услуг, не входящих в «пул спецслужб», была одним из самых лакомых рынков сбыта. Транспортные коридоры организовывали люди из самых разных военных и полицейских подразделений.
В расследовании есть два, на мой взгляд, ключевых эпизода.
Первый связан с судьбой собранного погибшим Галущенко досье. Оно попало в руки журналисту при драматических обстоятельствах. Ночью под моросящим дождём компьютер следователя, больше похожий на черный кусок пластика, пыльный, с давно севшей батареей, принёс друг погибшего. И вручил со словами: «Может, тебе удастся что-то восстановить?» Журналист понимал, что с юридической точки зрения перед ним вещдок — один из ключевых в деле: личный компьютер человека, убитого несколькими неделями ранее. Фактически же это был кусок металла, побывавший в руках спецслужбы и очищенный от всего, что могло нести в себе ценность в дознании. Но журналист расследователь на то и профессионал, чтобы копать информацию даже там и тогда, где и когда от неё вроде бы не должно было остаться следа. А следы остались. Файлы удаляли впопыхах, видимо, не ожидая, что кому-то придёт в голову их искать. Автор, с помощью друзей, по его выражению, «хакеров», занялся раскопками. Восстанавливаемые файлы, по его словам, лежали где-то в межфайловом пространстве, невидимые невооруженному глазу. Оттуда их и вытаскивали «друзья хакеры» сначала в Украине, а затем в Европе, «склеивая» по кусочкам битые файловые структуры. В результате на жёстком диске удалось не только обнаружить, но и восстановить досье Галущенко о бизнесе «зоны». А дальше последовала кропотливая журналистская работа по проверке аутентичности файлов, месту и времени их создания, кем и когда они редактировались.
Глазам расследователя предстала паутина убийств, контрабанды и отмывания денег коррумпированных политиков и силовиков, опутавшая весь фронт. Торговля золотом и серебром с сепаратистскими анклавами, крышуемая воинской бригадой и местным, луганским СБУ, серия преступлений, совершенных в другом секторе, контролируемом полицейскими. Массовые кражи оружия с воинских баз были еще одной частью расследования Галущенко, детали которого частично удалось восстановить.
А главное, нашлись в досье имена и связи бенефициаров «серой зоны», идущие на самый верх в окружение Порошенко, — в том числе к тем, кто вскоре будет активно помогать в его следующей (2019 года) избирательной кампании. Кстати, судя по приведенной в материале ссылке на «Форбс», состояние теперь уже бывшего президента в последние годы тоже заметно «укрепилось», выведя его в тройку самых богатых украинцев.
Второй эпизод очень важен для передачи атмосферы, в которой проводилось расследование. Речь идёт о встрече автора через два дня после убийства Галущенко с ещё одним его информатором, давним знакомым офицером 92‑й бригады. «Контрабанда — это круче любой армии», — приводит журналист его слова и собственные ощущения, когда в какой-то момент собеседник перестает говорить от третьего лица или группы людей и сразу как бы перестаёт быть информатором. Еле уловимая перемена: голос остаётся прежним, местоимения меняются. Он вдруг обращается к журналисту от первого лица, что, больше похоже на угрозу: «Контрабанду не остановить. Контрабанда перемелет всех. Война будет настоящая. Не вот это все говно… В домах, в квартирах будет партизанская война. Если вы объявите войну контрабандистам… Но до этого не дойдет — до войны… Потихоньку будет… Того, этого… Надо — выкинем из окна… Человека устранить не проблема вообще. Это я тебе как военный говорю. Один выстрел — никто не услышит. Сейчас щелкнул — днем. Никто не услышит щелчка затвора. Упал человек. Откуда прилетело — оттуда…»
В расследовании использовались технологии поиска: интервью с источниками, расшифровка данных из досье источника, проверка аутентичности документов.
Использовались приёмы: интервью с информаторами и экспертами, анализ и сопоставление данных, полученных из разных источников, репортаж, видеосъёмка.
