С почином, коллеги! Редакторы студенческого журнала DOXA Армен Арамян, Алла Гутникова, Владимир Метёлкин и Наташа Тышкевич на днях пополнили ряды журналистов, которых российское государство всё охотнее «награждает» за честную самоотверженную работу. Награждает уголовным преследованием. Храброй четверке «присудили», а точнее, пока вменили, статью УК 151.2 УК РФ о «вовлечении несовершеннолетних в заведомо опасную для их жизни и здоровья деятельность» — подразумевается выход на уличные протесты. Первая часть награды «вручена» каждому в виде электронного браслета и постановления о фактическом домашнем аресте на два месяца с запретом на общение с внешним миром и пользование интернетом.
Но есть и другой почин коллег, который мы с удовольствием хотим здесь отметить – первое серьёзное профессиональное достижение DOXA в области журналистских расследований – совместное с опытными товарищами из издания «Проект», вышедшее под заголовком «Образовательный ценз» (авторы — Анастасия Куц, Татьяна Колобакина, Никита Кучинский, Герман Нечаев, при участии Юлии Апухтиной и Мстислава Гривачева).
Материал увидел свет аккурат на следующий день после того, как силовики попытались закрыть от этого света четвёрку редакторов DOXA. И хотя авторы сами посчитали свой материал исследованием о том, кто учит российскую молодёжь, на наш взгляд, их детище вполне соответствует тем критериям, по которым мы разбираем лучшие расследования, появляющиеся на горизонте российской независимой журналистики.
Авторы разделили свой текст на четыре главы. В первой речь идёт о том, как демократия исчезла из вузов. Вторая повествует о пришествии единороссов в руководство университетов. Третья рассказывает о самых, по мнению авторов, одиозных ректорах России. И, наконец, четвертая даёт представление о том, чем в вузах занимаются чекисты.
Журналисты выяснили, что подавляющее большинство руководителей российских вузов так или иначе связаны с органами власти и провластной «Единой Россией». Уже сам этот факт объясняет усиливающиеся репрессии в отношении политически активных студентов и независимых преподавателей. Гайки в университетах закручивались по мере «омоложения» протеста. Авторы подробно описывают историю того, как российские университеты перестали быть местом для дискуссий. Текст сопровождает отличная инфографика: по отраженным в ней событиям можно проследить, как шла борьба с инакомыслием, начиная с 2007 года до дня сегодняшнего.
Журналисты вспоминают «благословенные» времена «маршей несогласных». В 2008 году администрация Высшей школы экономики (ВШЭ или попросту Вышки) в ответ на письмо генерал-майора ГУВД по Москве Александра Иванова, предлагавшего рассмотреть «целесообразность дальнейшего обучения» шестерых студентов-участников митингов, тогда лихо дала отлуп»: «Политические пристрастия студентов – их личное дело». В 2019‑м политические пристрастия «личными» быть перестали. Во время московских протестов против недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму, когда под уголовное дело попал студент Егор Жуков, руководство всё той же Вышки, в том же составе заговорило о том, что «университет вне политики». Вскоре из вуза потянулись лучшие преподаватели, чьи убеждения, не соответствовали «политическим стандартам». И, наконец, зимой 2020-го Вышка запретила сотрудникам и студентам использовать свою связь с ВШЭ при публичных политических заявлениях. Заметим, всё это происходило в вузе, некогда слывшем витриной либерализма.
Политика, конечно же, в университет пришла. Пришла в обличье «Единой России». «Проект» и DOXA исследовали биографии 559 ректоров, президентов и проректоров (первых, а также по безопасности, учебной и воспитательной работе) 100 лучших, по версии журнала Forbes, вузов России. И выяснили, что 74 процента из них тем или иным образом связаны с властью; 47 – партийцы-едросы (в том числе имеют статус депутата). 24 процента вузовских менеджеров занимали должности депутатов разных уровней, являются ими сейчас, были кандидатами в депутаты или участвовали в праймериз. Не меньше двух процентов – бывшие силовики, 14 – засветились в качестве доверенных лиц Путина, мэра Собянина и бывшего премьера (президента) Дмитрия Медведева.
В качестве иллюстрации этой политики, журналисты представляют детальные портреты девяти ректоров. Самый богатый в этой компании, ректор Санкт-Петербургского Горного университета с 1994 года Владимир Литвиненко (по данным Forbes его состояние превысило 1,5 миллиарда долларов) известен тем, что руководил защитой кандидатских диссертаций Владимира Путина и Игоря Сечина, несколько раз возглавлял путинские предвыборные штабы, а также любопытными историями происхождения своих миллиардов.
Самый молодой, точнее, молодая – Наталья Починок, ставшая ректором Российского государственного социального университета (РГСУ) вместо умершего мужа, бывшего министра труда Александра Починка, который собирался, но не успел эту должность занять. Она отметилась как доверенная сразу двух лиц – и Путина, и Собянина. В 2019 году баллотировалась в Мосгордуму при поддержке «Единой России», но «пролетела». А прославилась тем, что под её руководством в РГСУ за один только октябрь 2019 года через профилактические беседы с вузовской службой безопасности прошли несколько десятков студентов, задержанных или просто участвовавших в летних протестах. Студенты жаловались на угрозы и политически мотивированные отчисления. И, кстати, именно статья о Наталье Починок стала последней каплей, из-за которой Вышка в декабре 2019-го лишила журнал DOXA статуса студенческой организации, а, соответственно, и поддержки университета.
Авторы расследования обратили внимание на две менеджерские должности в российских вузах, обладатели которых в первую очередь вовлечены в работу с «политически неблагонадежными» студентами (а иногда и преподавателями). Это проректоры или руководители отделов по воспитательной работе и безопасности. В изученных ста вузах «Проект» и DOXA идентифицировали 78 таких должностей. Среди этой категории сотрудников самая большая доля отставных или действующих силовиков. Даже в открытых данных у трети можно найти упоминания о связи с правоохранительными органами – ФСБ, МВД, ФМС, Минобороны, ФССП и ФСИН.
Проректоры по безопасности — это даже не российское, а советское ноу-хау. И дело здесь не в том, что в отдельных технических вузах существует доступ к гостайне, которую эти специально обученные граждане призваны охранять, а в контроле над инакомыслием, которое хотят под корень извести власти. Точнее, за свободомыслием в среде студентов и преподавателей. В советское время эта задача возлагалось на представителей КГБ – не только в вузах, но и в любых других государственных и общественных организациях. Так что «новые» университетские порядки – откат назад даже не в советское, в совковое прошлое.
Вместе с критической мыслью из вузов выметают и интеллектуальную составляющую. Что особенно заметно по «научным достижениям» университетского начальства «едрёного» образца. Журналисты изучили биографии руководителей вузов с точки зрения индекса Хирша (общепринятый показатель продуктивности ученого, основанный на количестве его публикаций и их цитируемости) и наличия в их научных работах некорректных заимствований, выявленных проектом «Диссернет». Картинка вышла так себе: у ректоров первой сотни российских вузов медианное значение индекса Хирша равно трём. Для сравнения: у руководителей топ-100 иностранных вузов оно составляет 38. У 30 процентов российских ректоров индекса нет вообще, или же он равен нулю. Некорректные заимствования – одним словом плагиат — обнаружились в работах 19 ректоров топ-100 вузов.
Хотя пришествие в вузы единороссов и не предполагало, что они там начнут двигать науку. Успешно доказав, что Дума – не место для дискуссий, в университет они отправились, чтобы сформировать там «Едро образования», не совместимое с полётом свободной мысли.
… И ещё о DOXA. Путинский пресс-секретарь Песков на вопрос, как в Кремле оценивают обстановку, когда к студентам приходят с обысками в шесть утра из-за ролика, который они даже уже удалили по требования Роскомнадзора, ожидаемо ответил «никак», добавив, что «судебные решения не комментирует». Но потом всё-таки расширил собственный «неответ»: мол, издание давно не студенческое, а «носит такой общественно-политический характер»; мол, «и даже по этой причине не стал бы ничего комментировать».
Намерение власти запретить в независимом публичном пространстве всё «общественно-политическое» – не новость. Принятый Госдумой закон, фактически запрещающий любую просветительскую деятельность в стране, если она не одобрена государством, подписан президентом. Но порой маленький штрих может высветить общую картину мракобесия даже лучше, чем целый закон. Марине Азизбекян, мама Армена Арамяна, одного из задержанных редакторов DOXA, рассказывая «Медузе», как проходил в их доме начавшийся в 6.20 утра обыск, при котором не было ни самого Армена (его тем же утром задержали в редакции, а дома были трое других детей Марине), ни ордера на обыск, вспоминает: «Перебрали все книги. Их возмущало, почему их так много. Я говорю: «Он у меня ученый, поэтому много книг». Они думали: раз так много книг, значит обязательно есть запрещенная литература. Я сказала, что все книги мы покупали в книжном магазине. Они ответили, что список [запрещенных материалов] постоянно обновляется…»
Использовались технологии поиска: работа с открытыми источниками, базами данных, с собственными источниками, с информацией из соцсетей.
Использовались приёмы: анализ всего массива полученных данных, интервью, составление графиков и схем.
