23 февраля 2021 года.
Кассационный суд 16 февраля 2021 года оставил без изменений приговор историку и правозащитнику Юрию Дмитриеву — он осужден на 13 лет колонии. Журналист «Проекта» Светлана Осипова (расследование она проводила при участии Ольги Мутовиной (журнал «Люди Байкала») и Ольги Чураковой) попыталась разобраться в подоплёке одного из самых, по её словам, «загадочных» дел в современной России.
Благодаря Дмитриеву, с 1997 года искавшему место расстрела первого Соловецкого этапа, в Сандармохе были найдены останки более семи тысяч человек. Долгое время с противодействием властей он не сталкивался. Но около пяти лет назад возникли проблемы: историку начали угрожать; местные власти перестали помогать в организации Дня памяти жертв репрессий в Сандармохе; в архивах «со скрипом» давали доступ к документам, с которыми раньше историк работал беспрепятственно. 2 декабря 2016 года в полицию пришло анонимное заявление: Дмитриев в своей квартире фотографирует приёмную дочь в обнаженном виде. И уже 13 декабря его задержали по обвинению в изготовлении детской порнографии.
Собственно, «загадка» кроется в том, каким образом в течение последних лет Дмитриева сначала оправдывали, но в итоге все равно осуждали, словно где-то наверху у него был личный враг. К Путину дважды обращались с ходатайством взять дело историка под личный контроль. Но, судя потому, что удалось раскопать журналистам, реально «под личный контроль» дело с самого начала мог взять другой человек – путинский помощник Анатолий Серышев.
«Проект» попытался ответить на три вопроса: чем Дмитриев злил ФСБ; как связаны карьера Серышева и дело историка; при чём тут сталинский палач. И заодно посмотреть, где и как поживают «неодворяне» (так ласково называет своих подчинённых их предводитель, с 1999 по 2008 год директор ФСБ, ныне секретарь Совета Безопасности, Николай Патрушев). Ответы журналисты искали в архивах, базах данных, опрашивая большое число собственных источников – как в кругах правозащитников, адвокатов, так и близких к Кремлю. Расследователи побывали в Карелии, где вершилось «правосудие» над Дмитриевым, и в Иркутской области, откуда родом Серышев. В результате текст подкрепляет видеофильм «Неодворянин при Путине. Кто преследует неугодного историка Юрия Дмитриева».
Авторы расследования напоминают, что Карелия – регион, особо близкий сердцу силовиков. И причина не только в протяженной границей с Финляндией. Карелия – традиционная кузница кадров для высшего руководства КГБ и ФСБ. Здесь больше десяти лет проработал их «духовный отец» Юрий Андропов, бывший генсек КПСС и председатель КГБ. Из Карелии в разное время перебрались в Москву впоследствии министр внутренних дел Рашид Нургалиев и первый замдиректора ФСБ, куратор борьбы с терроризмом Владимир Проничев. И, наконец, самым важным «птенцом» из Карельского гнезда силовиков стал нынешний глава Совбеза Николай Патрушев, перелетевший из кресла министра безопасности Карелии – с несколькими пересадками – в кресло директора ФСБ России.
Молодой Анатолий Серышев строил карьеру с конца 80‑х в иркутском КГБ, а в 2011‑м возглавил ФСБ Карелии, где сосредоточился на делах против инакомыслящих. Достаточно вспомнить, как регион был зачищен от «яблочников», традиционно занимавших там сильные позиции, в том числе, в органах местной власти. «То, что он так взлетел после, говорит о том, что он своей жестокостью заслужил повышение», — отмечает в беседе с «Проектом» нынешний председатель партии «Яблоко» и многолетний депутат Заксобрания Карелии Эмилия Слабунова.
Кстати, по отмеченному журналистами интересному совпадению, первую должность в Москве — в качестве замначальника Таможенной службы — Серышев получил спустя несколько дней после того, как на Дмитриева поступила та самая анонимка. Не прошло и двух лет, и Серышев уже непосредственно в Кремле, в роли помощника президента, курирующего кадровые вопросы и награждения, член президентской комиссии по рассмотрению кандидатур на позиции судей федеральных судов. Источник «Проекта» из числа судей в отставке подтвердил журналистам: должность Серышева «предполагает, что он отвечает за согласование всех кандидатур судей».
Два источника «Проекта», знакомых с расследованием дела Дмитриева, утверждают, что куратором преследования историка был именно Серышев. Источник, близкий к администрации президента, отмечает, что генерал «интересовался» процессом над Дмитриевым. А ещё журналисты обращают внимание, что оправдание историка случилось в тот момент, когда Серышев работал в таможне. Однако, как только он обосновался в Кремле, люди, имевшие отношение к оправдательному приговору, по разным причинам, покинули свои должности. Прокурор Елена Аскерова ушла в отставку. Судье Марине Носовой, которая и вынесла оправдательный приговор, отказали в повышении. Она внезапно перестала быть зампредом Петрозаводского горсуда, уступив место Александру Меркову – он и будет вести второй процесс против Дмитриева, на котором историка признают виновным.
Чем же Дмитриев так разозлил ФСБ? Кроме того, что работал в «Мемориале», внесенном в 2016 году Минюстом в реестр иностранных агентов, и упорно не желал прекращать международные акции в Сандармохе, где выступал перед иностранными делегациями с критикой федеральных властей, в том числе, за присоединение Крыма и действия в Украине. Авторы расследования обратили внимание и на другую возможную причину мести, более личную. В ноябре 2016 года «Мемориал» опубликовал список кадровых сотрудников НКВД, причастных к репрессиям, в прессе тут же названный «списком палачей». Дмитриев не принимал непосредственного участия в его составлении, но после публикации списка начал получать анонимные звонки с угрозами.
Журналистов этот список из 42 тысяч имён, естественно, заинтересовал. Оказалось, в той его части, где перечисляются сотрудники НКВД с фамилией на букву «С», значится некий Василий Михайлович Серышев, чекист, участвовавший в сталинских репрессиях, затем арестованный за «участие в массовых необоснованных арестах» и позже даже не реабилитированный.
Подробных данных о репрессированном сотруднике НКВД, если вы ему не родственник, российские архивы почти не предоставляют. Но в нескольких архивных публикациях журналисты обнаружили упоминание о старшем брате Василия Степане Серышеве, герое Гражданской войны. Степан родом из поселка Залари к югу от Братска. И автор расследования отправилась в Иркутскую область,
Из интервью с заларьинским краеведом Галины Макогон, выяснилось, что родовые корни героя гражданской войны происходят из северной части Братского района, из деревни Антоново. В 70‑х деревню затопило, местные жители расселились по окрестным сёлам. В одном из них – Кобляково, что в 30 км от Антоново, куда переселились те Серышевы, и родился будущий помощник президента. Со слов его брата Николая, которого корреспондентам «Проекта» удалось разыскать, из Антоново же происходит и их дед Семен Серышев. На вопрос, приходятся ли их семье родственниками репрессированный офицер НКВД и красный командир, Николай ответил: «Про предков — забылось все уже давно, живем настоящим». Второй брат «кремлевского Серышева» Александр тоже сказал, что, хотя интересовался историей фамилии, ничего о родстве со Степаном или Василием не знает: «Может, там и есть какая-то родственная связь, но очень дальняя».
Редакция «Проекта» отправила вопросы Анатолию Серышеву, однако не получила ответа ни на один из них.
В родных краях, как поведали родственники помощника президента, он давно не был. Видимо, родовое гнездо предпочитает вить в окружении таких же, как он, «неодворян» из ФСБ. И авторы расследования разыскали это «гнездо» — в получасе езды от МКАД, Деревня Тимонино, дачное товарищество «Ковчег». О том, что это «то самое место» свидетельствует эмблема, украшающая въезд на территорию посёлка — чекистский щит и меч со звездой, а в центре — самый настоящий библейский ковчег. Посёлок, ясное дело, обнесён забором, но активно застраивается, так что журналисты смогли без проблем попасть на его территорию – охранники приняли их за рабочих. В отличие от охранников «коллеги-строители» удивились: «Генералы тут, эфэсбэшники. Как вы вообще сюда попали?»
Визиту в «Ковчег», предшествовала кропотливая работа с Росреестром. Авторам расследования, в частности, удалось узнать, что в 2019–2020 годах места в «Ковчеге» приобрели высокопоставленные выходцы из ФСБ. Рядом с резиденцией Серышева дом экс-заместителя главы ФСБ по Карелии Игоря Пыхтина, который теперь вместе с Серышевым работает в Кремле. Дома Серышевых, Пыхтиных, и некоторых других «неодворян» в Тимонино записаны на членов их семей, что позволяет высокопоставленным чекистам не указывать эту недвижимость в своих служебных декларациях. Дом Пыхтиных принадлежит сыну кремлевского чиновника, а дом Серышевых, хотя генерал и бывает в нем регулярно, записан на его 26-летнюю дочь Анастасию. Данные Росреестра подтверждают наблюдение журналистов: как только сотрудник ФСБ выходит в отставку, избавляясь от необходимости декларировать имущество, дом переходит в его личную собственность. Так, к примеру, произошло с особняком бывшего начальника следственного управления ФСБ Михаила Шишова.
Авторы расследования сфотографировали усадьбу Анатолия Серышева и выяснили, что дом такой же площади в районе Тимонино может стоить до 50 млн рублей. Как оказалось, сумма для семьи генерала, чей совокупный доход с 2016 года, когда он ушел из ФСБ на госслужбу, составил почти 28 миллионов рублей, посильная. Почти такой же доход за это время получила его жена Эльвира Серышева. Хотя, как отмечают журналисты, в «Ковчеге» главное не деньги – главное общность идеалов.
От себя добавлю: «Ковчег» — это не про деньги и даже не про идею. Это про то, как устроена нынешняя российская власть с её клановыми интересами, высокими заборами от народа, убогой «элиткой» и закрытыми «товариществами» «У Озера» или «У моря». Из той же серии — «Ковчег» чекистов, которые, сознательно или подсознательно, надеются в будущем «уплыть» от расплаты за то, что успели натворить в прошлом и настоящем…
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал публикацию издания «Проект» ошибочной. «Видели эту публикацию. Все не так… Насчет Серышева — это все не так. Это или сознательная, или непреднамеренная ошибка», — заявил Песков.
Возникает вопрос: если не так, то как?
Использовались технологии поиска: поиск и работа с собственными источниками авторов, работа с архивными документами и Росреестром, сбор данных по открытым источникам.
Использовались приёмы: интервью с эксклюзивными источниками автора, анализ собранных данных и обобщение имеющегося материала, фото и видеосъёмка.
