Российские власти используют всё новые ухищрения, чтобы помешать работе независимых журналистов. Но и журналисты не лыком шиты. Редактор «Важных историй», до недавнего времени глава отдела расследований «Новой газеты», эксперт нашего Содружества Роман Анин, доказал, что журналист остаётся журналистом в любой ситуации. Расследовал собственное преследование. Разобрался в том, кто и зачем заявился 9 апреля на ночь глядя к нему домой и в редакцию «Важных историй» с обыском, а к утру «облагодетельствовал» статусом свидетеля по уголовному делу о нарушении неприкосновенности частной жизни (часть 2 статьи 137 УК РФ — собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, с использованием своего служебного положения предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до четырех лет – ред.). Получилось мини-расследование о преследователях. Материал под заголовком «Неустановленное лицо Роман Анин» вышел одновременно в «Важных историях» и в «Новой газете».
Для начала автор напоминает о происхождении подзабытого, но, как выяснилось, не всеми, уголовного дела пятилетней давности. Его возбудили в связи с публикацией Анина в «Новой газете» о яхте St. Princess Olga. На борту коротала свободное время Ольга Сечина, супруга, уже успевшая получить статус бывшей, Игоря Сечина, руководителя госкомпании «Роснефть». Госпожа Сечина щедро делилась фото с палубы яхты в Инстаграме. Сравнив фотографии с интерьером St. Princess Olga, а также геотеги из Инстаграма с маршрутом яхты, журналист доказал, что Ольга Сечина загорала на той самой яхте стоимостью около 150 миллионов долларов. (Сведения признаны судом по гражданскому иску не соответствующими действительности и порочащими честь и достоинство Сечина-мужа. — Прим. ред.). «Новая газета», напоминает Анин, отправляла «Роснефти» запрос с просьбой пояснить, на какие средства семья Игоря Сечина позволила себе такую роскошь. В ответ получила уголовное дело, возбуждённое 20 сентября 2016 года по личному заявлению Ольги Сечиной.
«Натерпевшаяся» от «неизвестных лиц» Сечина в своих показаниях отмечала, что к просмотру информации, размещенной на её страницах, имели доступ только её подписчики – примерно 400 человек, «которых она знала лично и которым доверяла». В статье о яхте, по её словам, «имеется информация для неопределенного круга лиц» в отношении ее «как «субъекта персональных данных». «Данная информация составляет охраняемую законом тайну, — пояснила она тогда. — Считаю, что сбор, обработка и распространение такой информации без моего согласия о ее предоставлении является незаконной. Таким образом, мне, действиями неизвестных лиц, в том числе и сотрудниками АНО РИД «Новая газета» причинен моральный вред».
И вот «Принцесса Ольга» снова «в деле». Анин предполагает, что его статус свидетеля временный. Судя по тому, что интересовало следователя в ходе ночного допроса и по тому, как описана роль журналиста в документах, его хотят сделать обвиняемым в разглашении сведений о частной жизни Сечиной путём публикации фото из её Инстаграма.
Но главная «странность», на которую обратил внимание Анин, изучая связанные с собственным «делом» материалы, заключается в том, что ФСБ и следователи СК никак «не могли» установить того, кто опубликовал статью под своим же именем. Каждый новый следователь, передавая дело, словно по эстафете, наверх, отмечал в документах, что столкнулся со сложностями в поисках «неустановленного лица из «Новой газеты» «Романа Анина». Имя автора материала возбуждавший дело следователь писал в кавычках. Со временем кавычки в документах исчезли.
В отличие от следователей, журналист Анин не только быстро «установил» всех лиц, которые им занимались, но и обнаружил много любопытных деталей в их трудовых биографиях. К «закавычившему» Анина следователю, Константину Родиончику, слава пришла в 2020 году. Во время слушаний по делу «Нового величия» один из фигурантов рассказал, как его в ходе следствия пытали, а потом, фактически надиктовывали выбитые показания упомянутому Родиончику, после чего, уже мало что соображавший от боли, подозреваемый их подписывал.
Следующий в цепочке следователь Игорь Федутинов из Главного следственного управления СК по Москве тоже засветился участием в громких уголовных делах. Да и с начальником ему «повезло»: работал под руководством Дениса Никандрова, осуждённого в 2016 году за взяточничество. Вёл дело бывшего генерального директора «Седьмой студии» Юрия Итина. Дочь Итина Марина подала в прокуратуру жалобу на Федутинова из-за угроз с его стороны перевести её из свидетелей в подозреваемые, если она не даст показания о причастности отца к хищениям денег в АНО «Седьмая студия».
И наконец, когда дело о фото, получило статус «особой сложности» и оказалось 25 марта 2021 в Главном следственном управлении СК России, его принял следователь Александр Нерюпов (он и проводил ночной обыск), поручивший оперативно-розыскные мероприятия заместителю начальнику УСБ ФСБ России Александру Гуртопову. Генерал-майор ФСБ Гуртопов тоже не избежал известности. Его имя, как выяснил Анин, упоминается в дневниках бежавшего из России бывшего главы Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова, ставшего впоследствии информатором Всемирного антидопингового агентства (WADA). Именно с Гуртоповым обсуждалась операция ФСБ по подмене проб мочи принимавших допинг российских спортсменов, участников Олимпийских игр в Сочи в 2014 году.
Ещё одно установленное Аниным «лицо» — шестая служба Управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ. Именно она, делает вывод журналист, после изучения материалов уголовного дела, занимается его разработкой. Официальная задача этой службы — обеспечивать государственную защиту свидетелям. Неофициально её именуют «сечинским спецназом» с практическими неограниченными полномочиями. Службой какое-то время руководил близкий к Игорю Сечину генерал Олег Феоктистов, который затем стал заместителем руководителя УСБ ФСБ, а после ухода из органов в 2017 году на короткое время возглавил службу безопасности «Роснефти».
Главный вопрос, на который отвечает расследователь (и расследование) зачем оперативники ФСБ и следователи СК так долго и усердно делали вид, что не могут установить того, кто опубликовал статью под своим именем?
Впрочем, объяснение Анин тоже находит в материалах дела. Каждый следователь, готовя документы на его продление, писал поручение, «на осуществление контроля и записи телефонных и иных переговоров». Федутинов, к примеру, в 2017 году получил в Пресненском суде разрешение на «производство осмотра и выемки сообщений электронной почты» по нескольким адресам журналистов «Новой газеты». Один из адресов действительно принадлежал Анину, но он им не пользовался, остальные – журналистам, не имевшим никакого отношения к статье про яхту. Тогда же следователь собирался провести обыски в редакции и дома у Анина и допросить почти всё руководство «Новой газеты». Но, видимо, тогда время не пришло.
По сути, приходит к выводу журналист, дело о публикации фотографии с яхты St. Princess Olga давало ФСБ легальную возможность все эти годы следить за ним и его коллегами. Так что формулировка «неустановленное лицо автор Роман Анин» кажется абсурдной лишь непосвящённым. Что до обыска 9 апреля, то, он, по его словам, с первых минут понимал: это дело — лишь повод, чтобы изъять у него все электронные устройства, а цель – помешать его профессиональной деятельности, надавить на него как на журналиста, узнать его источники и отомстить за публикации в «Новой газете» и «Важных историях».
Всё, что называется, сходится: в начале февраля «Важные истории» опубликовали расследование о том, как «Роснефть» купила долю в итальянском шинном гиганте Pirelli. В начале марта нефтяная компания подала на издание в суд за эту статью. А через три недели руководство СК возобновило предварительное следствие по делу о публикации фотографии с яхты St. Princess Olga.
В российской судебной практике еще не было случая, чтобы журналиста осудили за распространение сведений о частной жизни с использованием служебного положения, подытоживает своё расследование Анин. Журналист напоминает о выпущенном в 2019 году Постановлении пленума Верховного суда. Там перечислены три условия, при которых не может наступать уголовная ответственность по таким делам: если сведения распространяются в «государственных, общественных или иных публичных интересах»; «если сведения о частной жизни гражданина ранее стали общедоступными»; если сведения «были преданы огласке самим гражданином или по его воле». Анин уверен, что в случае со статьей в «Новой газете» эти условия были соблюдены. И если следовать закону, у этого дела нет юридической перспективы.
К сожалению, — и это уже добавлю от себя, — на новом витке преследований независимых журналистов в России в дело всё чаще вступает «сечинский спецназ», а Фемида отдыхает…
В расследовании использовались технологии поиска: работа с материалами уголовного дела и собственными источниками.
Использовались приёмы: анализ полученных данных.
